«Иван Денисович»: Рецензия Киноафиши

Сто минут в аду от праведника.

Иван Денисович Шухов прошёл войну, участвовал в параде на Красной площади в 1941 году, но вернуться домой с победой не смог. Спасшийся благодаря Чуду (именно так, с большой буквы) из вражеских земель, он был заподозрен в шпионаже и без всяких заморочек отправлен в трудовой лагерь, где должен был строить будущее отечественной космонавтики. Но десятилетний срок подходит к концу – скоро герой встретит своих повзрослевших дочек. Только бы ничего не нарушить: порядки в лагере строгие, а любой проступок значит пролонгацию срока.

Вышедший в 1962 году рассказ Александра Исаевича Солженицына «Один день Ивана Денисовича» стал большим событием для масштабной читающей публики Советского Союза шестидесятых годов, но сейчас уже укоренился в классике. Сдержанному и лаконичному рассказу, так долго шедшему к широкой публике, хрестоматийный статус, пожалуй, ни к чему. Весь дискурс о рассказе в недавнее время ограничивается спорами сторонников или «людоедского совка», или «прекрасного прошлого с мороженым за три копейки». Исконно литературные качества солженицынского текста спорщиков занимают меньше всего, можно произведение и не читать. Есть предположение, что и общественная дискуссия о новом фильме Глеба Панфилова (если она будет), ограничится этими примитивными рамками, что печально.

Впрочем, отрицать наличие идеологического пласта в сюжете странно, но классик отечественного кино, находящийся в солидном возрасте и, к сожалению, снимающий всё реже, крайне интересно обходится с оригинальным текстом. Довольно педантично следуя солженицынскому сюжету, Панфилов многое меняет в мелочах и нюансах, этим задавая иной общий тон повествования, не радикально, но заметно.

Довольно подробное описание жизни Шухова до каторги – спорный и нарушающий герметичность оригинального текста ход. С другой стороны, расширяя контекст одной персоны, режиссёр и автор сценария вписывает героя в контекст эпохи и контекст поколения. Фильм полностью следует характеру литературного героя – доброму, смиренному, щедрому, немного юродивому (на Руси это всегда считалось благодатью), – но оснащает Ивана Денисовича прямой поддержкой Чуда. Ещё более показательна отсутствующая в рассказе сцена с портретом, на котором главный герой не узнаёт себя. Всё это очень спорные решения, способные отвратить от картины пуристов текста, возможную целевую аудиторию фильма.

Убеждает актёрская игра Филиппа Янковского, не так часто появляющегося на большом экране, тем более в главных ролях. Его Шухов и фольклорный герой, и православный праведник, и Митя Карамазов из его же – Янковского – роли в «Братьях Карамазовых» в МХТ, и, конечно, Иван Денисович Солженицына.

Глеб Панфилов снял небезупречную, но какую-то очень нужную и своевременную экранизацию, способную вытащить проблематику рассказа из идеологического антагонизма в рамки обсуждения художественных достоинств литературного первоисточника и его экранизаций. Фильм должен вызвать интерес у поклонников классической русской литературы XX века, интересующихся лагерной историей, и всех, кто неравнодушен к мелодраматичному, но суровому кино.

Пётр Волошин

Источник