«Королевская игра»: Рецензия Киноафиши

Вольная экранизация Стефана Цвейга, фильм о венской интеллигенции, нацистах и шахматах, в финале обретающий жутковатую актуальность.

«Шахматная новелла», по которой поставлен фильм, занимает в творчестве австрийского писателя Стефана Цвейга особое место. История ее создания могла бы послужить сценарием для детектива или костюмной драмы. Писатель закончил новеллу в феврале 1942 года. В то время он уже находился в эмиграции в бразильском Петрополисе. После завершения работы над текстом Цвейг сходил на почту, отправил три экземпляра своим издателям в разных странах, а на следующий день вместе с женой принял смертельную дозу снотворного.

На самом деле в его самоубийстве не было ничего загадочного. Цвейг называл себя европейцем и всю жизнь мечтал о единой Европе без границ и паспортов. Для него не существовало разницы между Эразмом Роттердамским, Марией Стюарт и, скажем, Максимом Горьким – все трое были для него представителями европейской культуры и все трое в разное время становились героями его произведений (и не только они, Цвейг – автор множества увлекательных беллетризованных биографий). Приход Гитлера к власти разрушил его мечты. Несмотря на то, что сам писатель эмигрировал из Австрии еще до ее аншлюса и физически никак не пострадал от нацистов, он даже из-за океана не мог спокойно наблюдать за тем, как сгорает в огне Второй мировой та Европа, в которой он родился и которую так беззаветно любил.

Фильм Филиппа Штёльцля, режиссера ранних клипов группы Rammstein, вольно обращается с литературным первоисточником, но сохраняет основную сюжетную канву. Главный герой, венский юрист Йозеф Барток (Оливер Мазуччи), на трансатлантическом корабле вступает в шахматный поединок с чемпионом мира Мирко Чентовичем и параллельно вспоминает страшное время, проведенное в плену у гестапо. Барток не успел покинуть Австрию до прихода нацистов, был арестован и помещен в одиночное заключение в номер отеля «Метрополь». Следователь гестапо Франц-Йозеф Бем (Альбрехт Шух) пытался выведать у пленника информацию о счетах его состоятельных клиентов. Пытка изоляцией сводила Бартока с ума, пока он не стащил у своих мучителей книгу о шахматах.

Цвейг, писавший новеллу в 1942 году, о настоящих пытках гестапо мог знать разве что по рассказам более поздних эмигрантов. Своего героя он подвергает испытанию тем, чего больше всего на свете боялся сам. Во-первых, это отсутствие движения. Цвейг постоянно путешествовал, и в большинстве его произведений («Шахматная новелла» не исключение) персонажи находятся в пути. Во-вторых, это внезапное выпадение из привычного мира. Та Вена, в которой жил доктор Б., просто перестает существовать: ее не видно из окон его номера, и ее больше нет в реальности – теперь она часть нацистской Германии.

Это символическое значение изоляции фильм усиливает многократно. Штёльцль снимает не историческую драму про вальс и свастику, как может показаться на первый взгляд, а абсолютно вневременной кафкианский триллер об интеллигенте, попавшем в невозможные, непредставимые, предельно деструктивные обстоятельства. У шахмат тут тоже двойная функция. С одной стороны, это реальная игра, в которую играли и Цвейг, и автор сценария фильма Эльдар Григорян (между прочим, выходец из Советского Союза; в детстве он, как и многие дети, посещал шахматный кружок). Вслед за сериалом Netflix «Ход королевы» картина показывает, какой спасительной и одновременно разрушительной силой могут обладать шахматы. Юрист Йозеф Барток, как и Бет Хармон, получает дар проигрывать все партии в уме, не передвигая фигуры. С другой стороны, шахматная доска в «Королевской игре» – это еще и человеческий разум. В фильме битва происходит не столько между белыми и черными, сколько между рассудком и безумием.

Чем дольше зрители наблюдают за освободившимся из плена Бартоком на корабле, тем больше вопросов вызывает его состояние. Немец Оливер Мазуччи, наверняка знакомый многим по сериалу «Тьма», здесь демонстрирует все грани своего потрясающего таланта. «Королевская игра» – это фактически его бенефис. Герой фильма проходит путь от беспечного венского щеголя до затравленного беженца, и его медленный спуск из довоенного рая в персональный ад Мазуччи отыгрывает с каким-то почти дьявольским блеском. Если вы любите Цвейга и шахматы, пропускать эту картину точно не стоит. Но даже тем, кто к писателю и игре совершенно равнодушен, «Королевская игра» может предложить много интересного, ведь и слово «изоляция» в наше время обрело новый смысл, и натиск деструктивных сил нашему разуму теперь приходится отражать каждый день.

Ксения Реутова

Источник